Почвы
Естественный почвенный покров, представленный главным образом дерново-подзолистыми почвами, практически сохранился только в отдельных немногих местах, не затронутых городским строительством.
В начальный период освоение почв в пределах Москвы базировалось на их естественном плодородии, они сохраняли строение своего профиля даже в застроенной части города. Однако почвы быстро истощались, и для повышения урожайности овощных и плодовых культур, а за тем при создании городских зелёных насаждений стали применять преимущественно органические удобрения. По долинам реки Москвы и её притоков были распространены наиболее плодородные аллювиально-луговые и лугово-заболоченные почвы, что позволяло осваивать их под овощные и плодовые культуры и развивать животноводство на базе пойменных лугов. Так, ещё при Петре I расположенная в долине реки Яузы Немецкая слобода стала центром сначала подмосковного, а затем с расширением Москвы и московского овощеводства и плодоводства на аллювиально-луговых и частично дерново-подзолистых почвах. На водоразделах между притоками реки Москвы к югу и востоку от Кремля под сосновыми лесами были развиты преимущественно лёгкие по грануло-метрическому составу дерново-подзолистые почвы. К северу и западу — в основном суглинистые и глинистые подзолистые почвы под еловыми и елово-широколиственными лесами.
Главный ботанический сад АН СССР.
Период окультуривания естественных почв в черте Москвы продолжался вплоть до её реконструкции, коренного изменения коммунальной техники и расширения городской территории. Однако и до этого в центре Москвы естественный почвенный покров сменился строительно-культурным слоем мощностью до 2—3 м, а местами, особенно вдоль реки Москвы, образовался собственно культурный слой значительной мощности. К этому времени относится и создание высокоплодородных слоёв почвенного субстрата на бульварах, в некоторых парках и садах (например, Александровский сад), состоящих из минерально-гумусовой массы с высоким содержанием питательных веществ и характеризующихся постепенным нарастанием за счёт осаждающихся городских аэрозолей и промышленно-транспортной пыли.
С началом бурной реконструкции и нового городского строительства почвенный покров на территориях, где возводились новые жилые комплексы, уничтожался, а по мере надобности создавался культурный почвенный субстрат. Аналогично было и в пределах старой, реконструируемой части Москвы, где культурный слой образовывался насыпным путём и привозом вместе с деревьями комов почвы из различных районов Подмосковья и лесопитомников.
В целом на большей части территории современного города естественный и окультуренный почвенный покров не сохранился. Городские зелёные насаждения и цветники создаются на искусственных гумусированных почвенных слоях мощностью от 30—40 см до 0,5—1 м. Вместе с тем там, где городские насаждения существуют в течение нескольких веков (например, у стен Кремля, Библиотеки имени Ленина и др.), формируются урбо-антропогенные профили темноцвегных гумусных почв с вновь образующимся весьма пёстрым по составу иллювиальным горизонтом. Отличительная их особенность — нарастание сверху и аккумуляции городской пыли и других отложений.
К территориям, где в той или иной степени сохранился естественный почвенный покров, относятся лесопарки Битцевский, Яузский, Лосиноостровский, Кузьминский и другие, парки «Сокольники», «Измайлово», «Кусково», заповедные участки Главного ботанического сада АН СССР, лесной дачи Тимирязевской сельскохозяйственной академии и др. Здесь наряду с дерново-подзолистыми почвами под елово-широколиственными лесами встречаются почвы без признаков оподзоливания, относимые к бурым лесным и буро-псевдоподзолистым, естественный почвенный покров, представленный дерново-подзолистыми почвами на морене, сохранился на Ленинских горах и в некоторых других местах.
Несмотря на уничтожение естественного почвенного покрова на преобладающей части территории Москвы, всё же очаги его, сохраняющие естественное строение и биогеоценозы, остались и продолжают существовать, выполняя важные рекреационные функции. Этим Москва отличается от многих столиц мира, давно утративших эталоны первобытной природы.